Эта история, что произошла с нами в ту дикую ночь, была до того удивительной и необъяснимой, что еще несколько недель после нее каждый из нас не мог рассказать о случившемся другим, будто перед тем, происшедшим, нас вдруг заставили дать жесткий обет молчания.
Конечно, очень хотелось поделиться, но языки и волю немедля сковывала неимоверная тяжесть. И только тогда, когда случай собирал нас всех вместе, оцепенение спадало.