На протяжении шести лет Ольга Артамоновна Рец борется за здоровье сына
С сентября 2004 года жизнь Ольги Рец — постоянная борьба за сына. Черепно-мозговая травма, разрыв легкого, двойной открытый перелом левой голени — вот неполный список тяжелых увечий, полученных Романом в результате несчастного случая. После той трагедии он почти полгода пролежал в больнице. Уже шесть лет не встает с постели. Врачи давно «списали» его, только родители парня продолжают верить, что он встанет на ноги.
В тот злополучный день, 16 сентября 2004 года, житель Троицка Роман Рец в составе бригады местного ДРСУ выполнял ямочный ремонт на автодороге Троицк — Степное. Приближалось время обеденного перерыва, и рабочие отправились в вагончик перекусить. На дороге оставался только Роман.
— Сейчас последнюю лопату доброшу и будем обедать, — крикнул Роман напарнику Алику Галимову.
И в эту самую минуту Алик увидел, что по трассе прямо на Романа несется с большой скоростью автомобиль. Он только успел предупредить напарника: «Берегись, машина!». Роман обернулся и в этот момент был сбит автомобилем. Очевидцы рассказывали, что услышали сильный стук и скрежет, а затем крик и тишина. Когда рабочие выбежали из вагончика, они не увидели Романа. Машина протащила его по ходу своего движения на 70 метров.
Растерянные рабочие не сразу сообразили, что делать: в какую больницу везти истекавшего кровью парня, куда звонить: Все произошло так неожиданно, что случившееся повергло всех в шок. И только через какое‑то время пострадавшего доставили в ближайшую больницу в Чесме.
Сейчас Ольга Артамоновна рассказывает о трагедии спокойно: все уже переболело. А когда в сентябре 2004‑го ей сообщили о случившемся, она не помнила, как добралась до Чесмы, как вошла в палату: все было, как в тумане. Увидев безжизненное тело сына, она почувствовала себя плохо, едва не потеряла сознание.
Но заведующий хирургическим отделением Владимир Сурайкин успокоил женщину, пообещав: он сделает все, что в его силах. И сделал. После проведенной им операции шансы на выздоровление появились, хотя Роман еще долго находился в коме.
— В то время я жила надеждой и верой, что мой сын выкарабкается, молилась каждый день, чтобы Роман пришел в себя. Надеялась на врачей и на чудо, — вспоминает Ольга. — Медсестры рассказали мне, что у них есть примета: если за пострадавшим в аварии заносят два его ботинка, значит, этот человек будет жить. Когда в отделение привезли сына, вслед за ним занесли и его ботинки, хотя в результате удара они разлетелись на несколько метров в разные стороны.
Когда Роману стало лучше, его перевели из Чесмы в Троицк, где он лежал в реанимационном отделении. Почти полгода лечился парень в больнице, и все это время рядом с ним находилась его мама. Первое время Ольга дежурила у его постели круглосуточно: была и за медсестру, и за няню, и за санитарку. Сколько сил и здоровья требовалось ей, чтобы пережить этот трудный момент! Из реанимации его перевели в хирургическое отделение, где требовался тщательный уход: шестиразовое кормление, лечение пролежней, постоянные уколы:
И вот наступил момент, когда Романа выписали домой. Но радости это не принесло: он находился в полусознательном состоянии, не разговаривал, не двигался. Врачи тогда особых шансов на благополучный исход не давали: из‑за долгого лежания у парня атрофировались мышцы рук и ног, да к тому же переломанная в результате удара левая нога была в лангете.
Но родственники не сдавались. Горе сплотило их, и каждый старался хоть немного облегчить участь Романа. Младшая сестра Татьяна частенько проводила время в комнате, где лежал брат, разговаривала с ним, читала, включала музыку. Отец подбадривал, дежурил у постели, сменяя уставшую мать. Но ему приходилось работать за троих, ведь на реабилитацию нужны были деньги, причем немалые. Чтобы сыну было комфортнее и уютнее, сделали ремонт в его комнате: наклеили обои, поменяли старое окно на евро.
— Перемены к лучшему давались с большим трудом. В это время пересуды были всякие. Одни говорили, что сын был пьяным, потому машина его и сбила. Другие завидовали тому, что окна поменяли: значит, много денег получили. А я всем отвечала, что ничего нам не надо, лишь бы ребенок был здоров, — вспоминает Ольга Рец. — Но вот денег, положенных нам по суду, мы так и не увидели. Виновному в аварии жителю Перми присудили выплатить 500 тысяч рублей, но он скрывается от нас, на звонки не отвечает, свою недвижимость на кого‑то переписал. Одним словом, бомжом стал, а ведь работал директором в солидной компьютерной фирме. Мы подали в суд исковое заявление на предприятие, где работал Роман, но проиграли по непонятным нам причинам. Руководитель ДРСУ Мадий Кашаков по большому счету нам никакой помощи не оказал. Ни разу за шесть лет он не навестил Романа, а ведь наш сын получил увечья во время работы и не по своей вине. За два дня до трагедии Роман принес домой вторую в своей жизни зарплату. Как он радовался этому! Строил планы, дружил с девочкой. Но все рухнуло в одночасье. Ему сейчас всего 26 лет.
Усилия родителей не прошли даром. Через три года Роман неожиданно для всех заговорил, и это стало большой победой для его семьи. Сейчас память его практически полностью восстановилась. Он стал хорошо считать, вспомнил всех родственников, знакомых и даже друзей. После многочисленных массажей разработалась правая рука. Роман уже может спокойно взять сотовый телефон, послать эсэмэску друзьям. Он поддерживает беседу и даже шутит, но очень редко. Чаще говорит о том, что не хочет жить, устал от всех болезней и мучений, ведь каждый день для него — это преодоление себя.
Но теперь он просто обязан жить и встать на ноги, ведь мама верит в него. Она несколько раз вытаскивала его с того света. Когда врачи узнали об улучшении состояния Романа, они были удивлены, что мать сумела сделать то, чего не смогли они.
— Вначале я хотела, чтобы мой сын заговорил, и я верила в это. Роман заговорил. Теперь я хочу, чтобы он встал и пошел. Я верю в это. Значит, он обязательно пойдет, — убеждена Ольга. — А еще у меня есть мечта, чтобы сын попал в специализированную клинику, где бы его полностью обследовали и подлечили, ведь за последние шесть лет медицина ушла далеко вперед. Может быть, найдутся добрые люди, которые помогут моему мальчику.
Пока мы беседовали, Роман то и дело брал в руки сотовый телефон. Но он, к сожалению, молчал. А когда я уходила, он попросил напечатать в газете номер его мобильного. Роман надеется, что кто‑нибудь ему позвонит.
Марина Клайн «ЧР»