О кавалере орденов Славы и Отечественной войны Антонине Филипповне МеньшенинойВ Троицком городском архиве хранится личный фонд документов и фотографий кавалера орденов Славы III степени и Отечественной войны II степени Антонины Филипповны Меньшениной. Именем этой отважной девушки названа одна из центральных улиц нашего города.
Антонина Меньшенина родилась 6 июля 1922 года. Она любила театр, мечтала стать актрисой. В 1941 году Тоня училась в Свердловском театральном училище на артистическом отделении. Но война изменила избранный ею путь. Молодая студентка оставила училище, вернулась домой, в Троицк, и пошла на курсы медсестер.
В октябре 1942 года Троицкий горком комсомола отправлял на фронт девушек-санитарок. Сотни заявлений поступило в горком, но отобрать нужно было всего 56 человек.
«Прошу зачислить меня добровольцем в ряды РККА и дать возможность получит военную специальность. Если буду удостоена такого доверия, то постараюсь оправдать его, а когда понадобится, то с честью буду сражаться в передовых рядах лучших защитников моей Родины!» — написала Антонина в своём заявлении.
Секретарь Троицкого горкома комсомола П. Литвиненко спустя годы рассказывал: «Помню я эту девочку: маленькая, худенькая, как школьница… Рано, говорю, тебе на фронт, подрасти немного. А она мне твёрдо так отвечает: «Я требую обсудить моё заявление!». Вот так и попала она в число тех пятидесяти шести девчат, которых провожал на фронт весь город…»
А в 1945 году Троицк встречал своих героев. Тех, кто вернулся. Тоня не вернулась. Вместе с подругой Машей Лавровой она осталась навсегда далеко от дома, на высотке у белорусской деревни Сухая Долина Гродненской области, о которой, наверное, никогда раньше и не слышала. Родителям в Троицк прислали только её ордена и медали, да ещё несколько недель после гибели шли домой её письма.
Нельзя без глубокого волнения читать эти письма, хранящиеся среди Тониных документов и фотографий. Из скупых, торопливо написанных строк встаёт светлый образ девушки-солдата — мужественной, не знающей страха в борьбе, и в то же время нежной, искренней, любящей, прекрасной в своих чувствах…
«Здравствуйте, дорогие папа и мама! 7 ноября, в день 25‑й годовщины Великого Октября, прибыли на фронт. Зачислили меня санитаркой в санроту. Бойцы с большой радостью, любовью, вниманием встретили нас. Мы нужны на фронте. Я постараюсь оправдать высокое звание воина Красной Армии. Обо мне не беспокойтесь. Придёт время, и вы увидите меня на сцене одного из театров Советского Союза. Проезжая, видишь обгоревшие дома, полностью и дотла разрушенные и сожжённые деревни и сёла. Там жили люди, наши советские люди, которые сейчас остались без крова, а многие погибли от рук фашистских извергов. Разве можно оставаться равнодушной и спокойной ко всему этому, что делает озверевшая орда головорезов? Нет, нет и нет! Надо мстить. Когда освою свою специальность и оружие, буду просить, чтобы меня отправили на передовую!».
Несколько военных специальностей освоила Антонина на фронте: санитарка, санинструктор, снайпер. Свою первую боевую награду, первую из двух медалей «За отвагу», Тоня получила за то, что в одном из сражений вынесла с поля боя 20 раненых бойцов с оружием.
Краткосрочные снайперские курсы девушка закончила в числе лучших учеников. В феврале 1943 года Антонина получила ранение и оказалась в госпитале:
«Не волнуйтесь, мои родные, я жива, но немец немножко меня поцарапал… Всё в порядке, раны заживают. После длительного перехода 23 февраля рано утром я в числе бойцов нашей роты пошла в разведку боем. Это первое моё боевое крещение. Поздравьте меня с тем, что я открыла счёт (убила двух немцев). Из разведки вернулись 25‑го утром, передохнули несколько часов и вступили в бой. Я перевязывала раненых, выносила их с поля боя, набивала ленты для пулемёта «Максим», заряжала диски… И тут пуля обожгла мне спину, я упала. Только в эту минуту я почувствовала, как дорога мне жизнь. Санинструктор перевязал меня, а в это время немцы окружили нас с трёх сторон. Старший лейтенант, командир наш, оказался трусом. Когда узнал, что связь прервана, выхватил пистолет и в панике начал метаться, а потом нам с санинструктором приказал остаться, и скрылся. А санинструктор когда увидел, что немцы уже метрах в 15‑10 от нас, то, боясь плена, порвал свой комсомольский билет… Я зарядила карабин и решила: умру, но не сдамся! И решила рискнуть: с четвертой стороны немцы были метрах в 100… Гранаты рвались у самой головы, пули свистели, а я ползла и ползла, а потом встала и побежала… Спасена! Свои! Когда с передового медпункта меня отправляли в санроту, то сами раненые бойцы несли меня на руках…».
В июне 1943 года Тоня пишет отцу:
«Милый папа! Принятие присяги, присвоение звания ефрейтора, и, наконец, получение правительственной награды обязывает меня ещё серьёзнее и энергичнее взяться и выше совершенствовать снайперское мастерство. В одной из деревень во время привала к нам подошла старушка… Она со слезами на глазах подвела нас к колодцу, куда было сброшено немецкими извергами 22 живых ребёнка! Старушка рассказала, что немцы два месяца избивали стариков, насиловали девушек, грабили колхозное добро… Знаешь, папа, я счастлива, что в дело Великой Отечественной войны вношу и свою долю стараний. И после войны я смогу честно и спокойно смотреть в глаза любого советского человека!»
Письмо от 17 августа 1943 года:
«Милая мама! Сейчас ночь, сижу в блиндаже вся вымокшая и грязная, за окошком льёт дождь. Жутко… У меня большое, непоправимое горе. Сегодня ночью, шесть часов тому назад, убит мой любимый друг Юрий Мишин. Мне ужасно тяжело: тело его не удалось вынести с поля боя (он убит в 20 метрах от расположения немецких автоматчиков). Почему он мокнет, ведь он заслужил, чтобы его вынесли! Нет, нельзя… Хотела ползти я, но меня не отпустили, да я и сама чувствую, что могу наделать много глупостей. Родная! Мы крепко любили друг друга. Он всё время охранял и оберегал меня, боялся даже поцелуем осквернить нашу дружбу. Мы с ним часто мечтали, что после войны будем учиться в Москве — он в академии, а я в училище. Хотели после окончания войны пожениться и мечтали, что у нас будет маленький сын, но, увы — жизнь складывается иначе…».
9 февраля 1944 года:
«Дорогой папочка! Поздравь свою Антонину с получением третьей правительственной награды — ордена Славы III степени. Награждена за январские бои, в которые впервые шла членом партии. В дни боёв с 29 декабря 1943 года по 7 января 1944 года и с 16 января 1944 года по 25 января 1944 года я вынесла с поля боя 70 раненых товарищей с их оружием. Будь здоров и спокоен за меня. Целую крепко-крепко. Твоя Антонина. Дня через два снова идём в бой…».
17 июля 1944 года:
«Милая моя, родная мама! Недавно получила от вас с папой поздравительное письмо, очень рада и благодарна за внимание… Скоро уже месяц, как наша часть вступила в бой… И в этом бою твоя Антонина впереди. Первая из женщин дивизии форсировала Днепр, участвовала в уличных боях в городе Могилёве. Только сейчас рядом разорвался снаряд, было два раненых — перевязала. Много писать не буду — завязался бой, немножко беспокоит артиллерия противника. Привет и горячие поцелуи папе, Кларочке и всем остальным. Много раз и крепко целую…»
Это — последнее Тонино письмо. Неоконченное. Неотправленное. Его нашли в санитарной сумке. Ей предлагали переждать обстрел. «А она говорит: не могу, может, на поле боя есть раненые… Не успела она отойти, как разорвались два снаряда, и их с Марией убило», — написал родителям Антонины командир части Чекмарев.
Антонина Меньшенина посмертно была награждена орденом Отечественной войны II степени.
М. В. Климова,
главный архивист МБУ «Архив города Троицка»
Троицкая афиша
