Торкнулся в дверь с табличкой «ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОЛХОЗА. Прием по личным вопросам…». Заперто.

 

Созвонились. Он развернулся и приехал спустя полчаса. Обнялись. Строгий костюм, галстук. Немногословен. Не по возрасту бодр, подтянут, быстр и умен в суждениях. Словно и не было моей с ним встречи двадцать лет назад, когда ему было 60.— Зотыч, сегодня тебе 80, а мне 74 грядет. Недалеко нас годы развели, давай поговорим, словно мы на скамейке… у твоего дома.

— Давай.

Пышкин Николай Зотович. В обиходе — Зотыч. Единственный председатель…КОЛХОЗА… «Карсы» в южной округе области, которым он руководит вот уже 45 лет!

С чего начиналась его осознанная жизнь? Наверное, с четырех лет, когда родители покинули Воронеж и стали жить в крохотной деревушке, что приютилась на левом берегу Увельки возле Тумаковской мельницы. Помнятся ему бахчи, что вдоль по берегу, незабываемый холодно-сахарный вкус арбузов троицкого сорта «Огонек», до сих пор видит бархатный песок, жаркий от солнца, помнит прохладу омутков невеликой степной речки, таинственную жуть водяных пещерок, в которых жили угрюмые черные раки, и… цыпки на руках от работы в поле. Приходилось сызмальства помогать родителям. Ну и что? Работать, так работать.

Образование? Начал учиться в соседней Солодянке, потом в Троицке, куда ходил пешком за десяток с лишком километров. Итого — семь классов. После ПТУ он — тракторист в деревне Каракулька, потом немного — учетчик молочно-товарной фермы в колхозе, а в 35 лет он — заместитель председателя крепкого колхоза «Южный Урал». Но… на его председателя колхоза совершено покушение. Лихой человек выстрелил из охотничьего ружья, ранил и раздробил ему челюсть…Председателя на вертолете срочно доставили в Челябинск. А кому управлять колхозом? «Только Зотычу», — говорили в колхозе.

Его вызвал Федор Игнатьевич Курочкин, первый секретарь Троицкого райкома партии.

— Коля, езжай в обком, там тебя немедленно примут, потом… назначат, — и вручил ему пакет с необходимыми сопроводительными документами.

Николай пришел на совет к отцу.

Про «пользу» он знал: в последние годы председатель колхоза из‑за болезни переложил управление на Пышкина. Николай справлялся. Но… он согласился с отцом и не поехал в обком.

А собрание по выбору председателя все‑таки состоялось.

— Хотим Пышкина! — единодушно говорили колхозники. — Только Пышкина!

Он отсек:

— Нет! У меня всего семь классов, надо прежде подучиться…

Совпартшкола, Троицкий ветеринарный институт. В начале 1970 года его избрали председателем колхоза имени «22 съезда КПСС» (сегодня колхоз «Карсы»). Он руководит им 45 лет! Каждые пять лет, согласно колхозному уставу, его (уже девять раз!) исправно избирают председателем.

— Зачем? — спрашиваю.

— По привычке, так у меня заведены раз и навсегда мои «внутренние часы». — Звоню друзьям-коллегам.

Совков Николай Николаевич, директор сельхозпредприятия «СиЛач», поднимает трубку, бодро спрашивает:

— Ты чего, Зотыч, приперся? Выходной, ведь…

— А ты чего приперся на работу? — спрашиваю его.

— Так ведь на работу, а не на гульбу…

Оба хохочут.

То же самое и с другими хозяйственниками, влюбленными в землю.

Мы вспоминаем историю…

При уходе Советского Союза Челябинская область сумела закупить в Германии четыре дорогие мельницы. Не мельницы, а своего рода писк технического совершенства! Одна из них досталась Пышкину. Приехали немецкие инженеры, собирали, устанавливали, регулировали сложную электронику. Наконец, запустили. Мельница заработала, стала давать муку четырех сортов, четырех категорий, а вот пятую — горделивый бренд известной иностранной фирмы (мучную пудру), используемую при выпечке тортов, а также для приготовления разных кулинарных фантазий и изысков, хоть расшибись, не давала.

Дотошные немцы долго разбирались, выискивая причину. Не нашли. Пристыженные они уехали в свою Германию.

Николай Зотович переживал, ходил вокруг мельницы, потом вызвал своего инженера Юрия Задирако, выпускника ЧИМЭСХ-а:

— Ты же с немцами ставил мельницу, помогал им заодно… Покопайся сам, авось, скумекаешь, что почем, на счастье…

Юрий покопался несколько дней и ночей, «скумекал»: выкинул одну «лишнюю» электронную плату и… вот оно — счастье! «Иномарка» выдала свой горделивый бренд — муку-пудру.

Узнав про удачу, в Карсы тотчас наехали немцы. Целый взвод. Дивились, предлагали Задирако оформить изобретение, работать с ними, упрашивали о том же Зотыча. Они досадливо отмахнулись от их предложения, ведь наступала уборочная страда.

…А мельница? Она до сих пор исправно работает в Карсах. Остальные три, что получила область, хорошо заплатив, давно списаны.

Не так давно Пышкин приехал в Челябинск заключать договор с компанией о пользовании колхозом электроэнергией.

— Какой такой колхоз? — возмутился юрист. — Не может быть такой деревенской формы собственности! Из какого-такого вы захолустья явились! Не буду заключать с вами договор, варвары!

— Есть такая форма! — вспылил разобиженный Зотыч. — А договор ты заключишь!

— Не буду!

— Тогда заключат другие, а ты вылетишь с работы!

Добился председатель, выгнали юриста с работы, и договор был заключен. Из «захолустья», что всю свою жизнь стояло с трассой Алма-Ата — Челябинск.

Увидел на столе председателя любопытное письмо, попросил прочитать. Привожу его дословно с короткими сокращениями.

«Я, Никита Окурков (Ф. И. О. Изменены — А. С.), писатель, живу в Тюменской области, в деревне. Пишу книги художественные и документальные, очерковые — все про деревню, ее проблемы. Недавно на сайте «Российский писатель» поместил статью «Как уничтожают деревни», очень многие поддержали и разделяют тревогу об ее будущем.

О Вас и Вашем хозяйстве узнал случайно… И вот пишу Вам. Я восхищаюсь такими людьми, как Вы, столько лет руководить хозяйством, сохранить его в невыносимых условиях — это подвиг. Знаю, что 29 октября этого года Вам исполняется 80 лет. От всей души поздравляю…

Николай Зотович, я бы хотел написать о Вас книгу документальную, по Вашему рассказу. Сообщите, если такое возможно, я бы приехал прямо на юбилей, откуда и пошел бы разговор о жизни. Понятно, что это будет стоить некоторых денег, но уверяю, что не самых больших. Но книга нужна. Я сделал около тридцати небольших книжек о людях и коллективах, кроме того уже восемь лет издаю брошюры библиотеки «Диалоги о наших современниках», их уже двадцать пять. Главное — Ваше согласие, остальное я сделаю.

Жду от вас ответа, дорогой Николай Зотович. Если да, то буду собираться в дальнюю дорогу. Мне до вас… шестьсот с чуточкой километров. С уважением, Никита Окурков».

— Ну, и как твое мнение? — спрашивает меня Пышкин.

— Писатель Окурков явно напрашивается на твой юбилей. Кстати, мне хорошо знаком тип таких писателей, издавших «около тридцати небольших книжек и брошюр…», которые умещаются в кармане обычного пиджака, общим скопом…

— Согласен с тобой, — прерывая, скупо говорит Зотыч и бросает письмо непрошенного гостя в нижний ящик стола. — Да пошел он…

На полке среди множества наград и почетных дипломов стоит мраморный бюст Карла Маркса.

— Твое отношение к создателю «Капитала»? — задаю вопрос.

— Умнейший человек. В этом главном его труде политической экономии есть все: и критический анализ капитализма, и средства производства, и про труд, и про превращение денег в капитал, и про прибавочную стоимость и т. д.…. Мне помнится, президент США Рузвельт сказал по этому поводу: дескать, мы эту замечательную книгу одним большевикам не отдадим, нужно самим прежде хорошо знать «Капитал». А то, что некоторые нынешние молодые экономисты то ли по своей тупости, то ли по гордыне не замечают этот великий труд, они просто… очень многое теряют. Жаль…

— Та-ак-к… А почему он бродит до сих пор? Мой к тебе встречный вопрос… Думаю, он будет еще долго так шататься по земле, волнуя людей, пока все не уляжется. И еще, Васильич, как сказать, что получится из того? Мне, кажется, нам скорее всего с тобой до того не дожить. Не, увидим… Может, это и случится когда‑нибудь. Черт его знает… Надо лучше всего просто жить и работать, работать, как нам деды толковали, как на Руси извечно бытовало. И все болячки наши, опять думаю, пройдут, из‑за которых все наши ссоры и разоры!

…Тут же мы с ним перешли к наболевшему.

— Тоскуешь по прошлому?

— И да, и нет, — отвечает Зотыч. — ДА! Потому что прежде были дисциплина и порядок. ДА! Потому что всем была работа. ДА! Потому что учеба и медицина для всех были бесплатными. А сегодня бесплатный только сыр в мышеловке. Смотри, что творится в округе. День и ночь свистят электропилы по нашим родным колкам, беспощадно вырубаются леса, вытаптываются колесами наши поля. ДА! Ведь едва ли не в каждом доме сегодня торгуют водкой, а полиции — до лампочки! И никто ни за что не отвечает! НЕТ! Потому что, как вспомню, карточки, талоны на продукты, очереди к пустым полкам магазинов, зарплата — натурой: на швейной фабрике — простынями и рубашками, на заводе — гвоздями и шурупами. Мы, крестьяне, конечно, не голодали, меняли мясо и молоко на те же самые гвозди и шурупы, рубашки…

Помолчали. Зотыч продолжил:

— НЕТ! Нынче другое время, в магазинах все, что твоей душе угодно. Это хорошо! Вот если бы сделали так раньше, чтобы… с душой к людям, то ни за что бы не распался Союз, не всплыла бы эта сволочная грязная пена бандитов, ублюдков и рвачей, которых, смакуя, не щадя ни наших, ни детских душ, с каким‑то вожделением день и ночь показывает современное телевидение. Уверен, не было бы тогда и войн с их бесчисленными жертвами! А ведь нашей стране в то время это было бы по плечу преодолеть ту западную напасть!

— Он — консерватор? — этот вопрос я задал ранее (готовясь на встречу с Пышкиным) одному из самых крупных специалистов сельского хозяйства Челябинской области.

— В хорошем смысле да, он — консерватор! Это мастодонт, сохранивший незапятнанной свою душу, честь и совесть, и одновременно он — реформатор с юношеской душой. До сих пор. Все новое, все лучшее в сельском хозяйстве не обходит его стороной. Сами поглядите…

Глядеть не стал, и так вижу. 34 года с Пышкиным работает экономист, около двадцати — главный бухгалтер, да и другие — свои «многолетние» карсинцы, они тоже с ним рядом, рука об руку. 45 лет уверенно ведет корабль с названием «Колхоз Карсы»… ведет по штилю, ведет сквозь бури и штормы нашего неспокойного времени его легендарный и бессменный капитан-председатель Николай Зотович Пышкин. Курс верен, так держать!

…Так вот и расстались мы с председателем на… его «скамейке», у Зотыча.