На исходе субботы в пожарную часть Троицка поступил тревожный звонок о пожаре в поселке Кирзавод. К прибытию огнеборцев огонь в квартире уже вовсю бушевал, и обрушилась крыша. До приезда пожарных кто-то в панике выбил окно в доме, и поток свежего воздуха только прибавил огню силы. По словам соседей, в горящей квартире проживали 56-летняя женщина и ее 4х-летний внук, но находились ли они в тот момент дома, никто вразумительно ответить не мог.

Обугленные тела бабушки и внука пожарные обнаружили только утром, разгребая завалы.

— Семья была из разряда «неблагополучных», — говорит Игорь Чертов, начальник ОГПН по г. Троицку и Троицкому району. — Женщина выпить любила, частенько в запой уходила. Что стало причиной пожара? Пока точно ответить не могу. Возможно, дом загорелся из-за раскаленной печки, или хозяйка заснула с непотушенной сигаретой. Будем выяснять.

Без крова в ту ночь остались еще три семьи. Особенно пострадала квартира, расположенная через стенку. Измученные ночным кошмаром погорельцы — семья Патрикеевых — выносили на снег то, что уцелело: посуду, мебель, одежду. Они немногословны, и о погибших соседях ничего толком так и не сказали.

— Когда вы пожар заметили, почему не попытались хоть кого-то спасти, там ведь был маленький ребенок? — спрашиваю у женщины.

— Да мы не знали, дома они вообще, или их нет. Мы к сестре вечером пошли, она неподалеку живет, а сын Дима собирался спать, но когда в комнату зашел, там все в дыму было. Он тут же нам позвонил. Мы когда бежали, второпях по мобильному пытались «01» набрать, но звонок все время срывался. Пока сообразили, кому позвонить, время упустили, огонь все сильнее разгорался.

Женщина не может сдержать слез: только ремонт хороший в квартире сделали, водопровод, канализацию провели, уют создали, а тут беда такая.

— Спасибо, что сами живы остались. У сына кровать как раз возле стенки стоит, за которой огонь разгорался. Страшно подумать, что могло случиться.

Да, у каждого свое горе. Кто-то оплакивает кров и имущество, а кто-то…

— Дочь у меня сгорела и правнук, — еле слышно говорит стоявшая рядом бабулька в коричневой шубейке, и по щекам ее катятся слезы. — Миша, правнук, он в садик ходил, а в пятницу, Гульзихан, дочку так звали, его никуда не повела. Они до четверга у меня жили, а потом домой пошли, дрова в тот день им должны были привезти. Что я теперь своему внуку про его сына и мать расскажу?

Мавлизия Наязова говорит, что когда отца Миши посадили в тюрьму, ее дочка оформила над мальчиком опекунство. А недавно от внука письмо пришло, что документы готовят на досрочное освобождение. Только вот мать и сын его уже не встретят.