Деревня, деревня. Ничего-то в деревне не утаишь, ни от чего не спрячешься.
Порой сам о себе столько не знаешь, сколь в деревне о тебе судачат. Вот и Томка так-то на языки попала. И крутят слухи, и вертят почём зря. Пузо, мол, у девки, уже на нос лезет.
Да ничего ещё не залезло пока. А как доказывать, бороться с этим? Едва 18 лет стукнуло, сама по бабкам росла, куда ей ещё захребетника?
А Шурик Ложкин, виновник этих событий, молчит, сопит себе в обе дырочки. А осенью в армию, и останется лавка «с товаром». Томка-то девчонка ничего, в меру скромная, курить не курит, пивом не захлёбывается, да и вообше тихоня - бабкино воспитание.
Мать её, Клавка, озорная была, вот и пятеро по лавкам сидят да ложками стучат. Все от разных отцов. Да шестого, короеда, кабы поперёд дочери бы не приволокла, ну, до кучи, как говорят.
Парень Тамаркин, Шурик Ложкин, хороших родителей сын. Отец - управляющий,
человек уважаемый, мать в детском саду работает. И сам Шурик не бандит какой, ну и прикрыл бы девушку-то. Вон сколько разговоров, смеются, смакуют, люди, а девушка-то потемнела, с лица спала.
Вот однажды, подъезжает управляющий Василий Иванович к своему дому. Суббота, пора обедняя, все дома. Зашёл батька в дом и рявкнул:
- Все, кроме матери и Шурки, освободите кухню на часок.
А кто рискнёт его ослушаться?
- Мать, - говорит Василий Иванович. - А сынок-то наш, Александр Васильевич, уже бабкой и дедом нас сделал!
Мать поняла, откуда ветер дует.
- Слыхала и я, отец, разговоры эти, да ждала когда сын откроется.
Шурка красный стоит, голову в пол.
- Твоя работа? - батя спрашивает.
-Моя, - отвечает.
- А чего в молчанку играем? Девку чего срамишь?
- Да рано мне ещё жениться! - говорит.
- А дитё на свет пускать в самый раз? Да нас с матерью срамить тоже как раз? А нам как людям в глаза смотреть?- ярится отец.
- Кто это тебе, батя, нажаловался? Томка или бабка её?
- А никто. Тамара в кабинет почту принесла, глаза в сторону отводит, по лицу пятна красные и животик мячом футбольным выпирает. Я её спрашиваю: «Наш?», а у неё слёзы из глаз как брызнут, голову вниз и из кабинета бегом. Я секретаря вызвал, во всё меня и посвятили! Так вот моё слово тебе, сын, моя надежда, моя опора. Женись, народ утихнет. Потом в армию сходишь, а после армии - вольный казак.
Неизвестно, как уж там Шурик выкручивался, объяснялся с Тамарой и роднёй, а свадьба состоялась. Поутих народ в деревне, кончился источник сплетен. Три месяца не прошло, а у молодых сын Васятка появился. Все рады, а Шурка удивляется: неужели это он теперь папашка?
Отец где-то подсуетился - Шурке до весны отсрочку от армии дали. И понравилось Шурику с Васильком возиться. Такой хороший пацан, гулит, улыбается. А уж папку-то от всех отличает. Вся родня мальчонку любит, в доме веселее стало благодаря малышу. А в армию когда Шурку провожали, аж заплакал он, с Васильком прощаясь.
Время прошло - Тамара еще дочь родила. Отслужил Санёк, как на крыльях домой прилетел. Сын его подрос, «папа», говорит.
Зажили молодые дружно. Дети растут, Тамара на библиотекаря выучилась. Со свекровью ладят. И бабушек своих Тома не бросает. Такая из неё молодка получилась! Шурик удивляется - как это он не хотел её в жёны брать?
Не отец бы, так маялась Тамара с сыном одна и дочки Манечки бы, такой сладкой, не было бы.
Носятся по селу одногодки Шурика, на мотоциклах гоняют, пиво пьют. А ему не завидно, они ведь ещё не поняли, что жизнь и лучше, и интереснее бывает.
Теперь он уже не пацан зелёный, отец семейства, дети - лапочки, жена - красавица, сам заочно институт заканчивает. И всё благодаря бате своему - умный мужик отец, светлая голова, не дал сыну с катушек слететь, подлость совершить.
Елена Дуденкова
Троицкая афиша
