То, как сильна ненависть, Юлька узнала рано. А ненавидела она самой яркой, удушающей ненавистью мамину подругу Анну Петровну. Вернее, не столько даже Анну Петровну, сколько ей дочь Инку.
Семья Юльки была бедной, отец всегда искал работу, а находил почему-то выпивку. Мать, наоборот, чертомелила, как ломовая лошадь. И их, Танюшку, Анютку и Юльку, таскала за собой. Они мыли и подметали в подъездах, чистили дворовую территорию. А более зажиточным соседям клеили обои и генералили к праздникам. Даже на дачи ездили не отдыхать, а полоть чужие плантации.
Были девчонки всегда сыты, опрятно одеты. Хорошо учились в школе. Самое обидное, что за обноски с чужого плеча надо было вкалывать. Анна Петровна отдавала их с унизительной ухмылкой:
- Ах, какие вещи вам я отдаю! Инночка их почти не носила, все импортные, на барахолке им бы цены не было!
Юльке хотелось крикнуть:
- Ну и несите их на барахолку! Пусть у вас их с руками оторвут, а нам отдайте деньгами, и мы купим сами, наше российское, но новое!
Но под материнским строгим взглядом опускала голову, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони.
Дома мама стирала, утюжила, перешивала подношения и были её девочки снова нарядными и опрятными. У матери были воистину волшебные руки. Всё было тихо, мирно до определённого времени.
Однажды Юлька с сёстрами стояли в очереди за билетами в кино. Подбежала к ним стайка Юлькиных одноклассников.
- Вы посмотрите только, что они сделали с моими платьями, - закричала Инка. - Можно подумать, что они теперь лучше. Обноски и есть обноски, - и все захохотали.
Этот смех будто стащил с Юльки кожу, её покоробило, стало больно и горячо. Сёстры зашмыгали носами, а люди рядом смотрели кто с жалостью, а кто с осуждением. Юлька вздёрнула кверху нос, сунула деньги в окошечко кассы. Затем они пошли в зал, и казалось Юльке, что все поворачивают головы в их сторону. И только дома Юлька дала волю слезам, плакали вместе с ней и сестрёнки.
- Вот как это тебе нравится? - грозно спросила мама у отца. - Над нашими детьми смеются. И как ты их защитишь? Молчишь? Ну, что же, тогда детей защищу я. Собирайте, девочки, вещи, мы поедем жить к бабушке. У неё большой дом, рядом школа, музыкалка есть. Пусть не областной город, а районный центр, но и там люди живут. Пусть отец остаётся один, ему придётся из-за этой квартиры идти в дворники, самому себя кормить. А уж мы, девчата, нигде не пропадём.
Мать не шутила. К вечеру на такси они поехали на вокзал, а потом на поезде ехали целую ночь до Самары. А с Самары ещё четыре часа на автобусе. И вот они у бабушки.
Бабушка радостно всплёскивает руками:-
- Дед, а иди-ка ты сюда, у нас радость - внучки приехали, девчата мои золотые.
И началась другая жизнь. Новая школа, новые подруги, мать устроилась на обувную фабрику. У бабушки с дедом большой дом, деревянный, во дворе ещё один, поменьше. Вот в этом доме они и поселились. Ходили в школу, мыли и убирали у бабушки в доме. Даже дрова кололи и складывали их в поленницы. Работы было много, но это была работа на себя, и поэтому в радость. Всё теперь было в радость - речка, паром, лес с грибами и орехами.
А к зиме к ним вернулся отец. Он заработал деньги и мама получила зарплату. Всей семьёй поехали в Самару, и в первый раз дружненько выбирали вещи и себе, и маме, и даже для бабушки с дедом прикупили. Это было так приятно.
Теперь никто их не унизит, и на всю оставшуюся жизнь им был преподнесён урок, как могут обидеть и унизить. Этому надо противостоять. Есть руки, молодая, задорная сила, а работа всегда будет. Было бы желание. Ну что же, плохой опыт - тоже опыт. И он обязательно пригодится.
Елена Дуденкова
В качестве иллюстрации использована работа Анны Полещук, 14 лет, преп. Е. А. Вафина, ДШИ №1 им. Н. С. Левшича