Мы в ответе за тех, кого приручили
А.С. Экзюпери
Она была как интересная книга: чем дальше читаешь, тем интереснее, что можно сказать и о людях, но это была собака.
Жила она в гаражах треста столовых, полуголодная, без ласки и любви. Все ее обходили стороной за несговорчивый и злой нрав.
Кусала всех подряд, несмотря на то, что была еще совсем щенком. Встреча состоялась с ней случайно: из-под ворот выскочила с лаем, взлохмаченная, с оголенными клыками. Пришлось отбиваться, но все обошлось.
И вот запали мне в душу ее глаза: миндалевидные, необычно красивые и умные. Недаром пословица гласит: глаза - зеркало души. При таких-то глазах и столько злобы? Почему? И ответила сама же на свой вопрос, значит, нелегкая у нее жизнь, истинно собачья, хлебнула много обид, а внешность – лиса да и только! Вытянутая мордочка, глаза, окрас, рост, можно легко перепутать с рыжей лисицей.
И вот решили мы с дочерью и внучкой взять эту собаку на поруки. Сперва прикармливали на расстоянии, потом ближе, ближе, и, наконец, она позволяла себя погладить.
И постепенно стали мы с ней друзьями! Встречались каждый день. Прибегала к подъезду, но в квартиру войти не решалась, под балконом подавала голос, мы выходили к ней, кормили, ласкали – она отвечала взаимностью. Кличку дали Жулька, стала отзываться сразу – позже, она ей понравилась.
Наступила зима, Жулька перестала к нам прибегать. Мы с дочерью прихватили для нее угощение и пошли в гаражи, долго звали, но безуспешно. Прошло три недели, соседка Клава звонит мне в квартиру и говорит: к тебе гости.
Я с удивлением спрашиваю: «кто, где?».
Она показывает вниз. О, Боже! Что же я увидела! Возле моей двери стоит Жулька, исхудавшая, покачиваясь от голода и слабости, а рядом пять маленьких щенят, шестой совсем крошка, изо все сил карабкается, пытаясь подняться по ступенькам за своей семьей, но каждый раз, как колобок, скатывается кубарем.
Чувства переполнили мою душу, спазмы сдавили горло, слезы побежали по щекам, мы с Клавой плакали. Поспешно гостеприимно распахнула двери своим необыкновенным гостям, подхватив малютку, бережно прижимая к груди.
Жулька зашла сама, а следом ее потомство, торопясь и не отставая друг от друга. Она смотрела на меня в упор своими умными, усталыми и почему-то виноватыми глазами. Смастерив в прихожей постель, уложила всех детей возле матери и принялась выскребать из холодильника все, чем можно было только накормить эту голодную, озябшую семью.
На следующий день продезинфицировали, искупали их и остались они жить - поживать в тепле и добре. А когда щенята подросли, разобрали их просто влет и дальнейшее потомство уже пользовалось спросом.
Жулька оказалась на редкость благородным, ласковым и преданным другом. Способностями своими удивляла до бесконечности. Стоит запеть песню, она тут же начинает подпевать и пританцовывать на своих изящных лапках, служить, давать лапу, подносить тапочки, играть в прятки – это для нее было в порядке вещей.
Серьезной проблемой было другое, она кусала чужих молча, без предупреждения. К двери никого не подпускала, потом взялась охранять подъезд, а затем и весь дом. Бывали случаи, когда приходилось возмещать ущерб людям за Жулькины проказы. Наказывала собаку, но быстро забывала она все обиды и продолжала свое собачье дело.
Терпению пришел конец и мы увезли нашего ярого охранника в поселок Санарку, к знакомым, но через четыре дня она заявилась домой. Сосед Костя увидел с балкона собаку и от удивления закричал: «Ваша Жулька вернулась!».
Вид у нее был ужасный: лапки потертые в кровь, шерсть свисала клочьями, кровоточили раны на нее впалых боках, а глаза были заплаканные. При встрече радости нашей не было границ, она скулила и лаяла на все голоса, подпрыгивая, целовала нас своим язычком прямо в лицо, а мы не скупились на слезы и не переставали удивляться, как же она нашла дорогу домой, ведь надо было еще переплыть реку.
Она убежала в тот же день, проделав в стайке подкоп – и была такова… Больше мы с ней не расставались, но Жулька снова укусила незнакомую женщину, поднимающуюся на третий этаж. Вскоре пришел участковый милиционер и заявил, что вынужден застрелить собаку.
Я была в шоке, конечно, осознавая, что собака, прежде всего, собака, а человек превыше всего и допускать подобное нельзя! И все-таки попросила участкового пощадить мою злюку, ведь она сторож, выполняет свою собачью обязанность и, ко всему, очень умная, умеет петь, плясать, с внучкой играет в прятки, привыкли мы к ней.
Участковый был неумолим, тогда я сказала: «Жуля, подойди к милиционеру и попроси у него прощения». Она тут же вылезла из-под журнального столика, а до этого сидела там тише воды, ниже травы. Подошла к нему, положила свою красивую лисью мордочку на его колени. Заглянула в глаза так, как умела делать только она, и глубоко вздохнула…
Участковый медленно поднялся и сказал: «Я не смогу ее застрелить, сделайте ей намордник, на поводке выгуливайте или еще что, но если кого укусит, застрелю!».
Воспитательную работу с ней провела на высоком уровне. Кусать людей вроде перестала, девять лет она прожила в нашей семье, жильцы дома и друзья любили ее, но годы к сожалению, беспощадны к животным тоже.
Жульетта начала слепнуть, посыпалась шерсть, снова к чужим появилась агрессия. Очень жаль, но конец этой истории печальный, пришлось ее усыпить, но память о ней, как о члене семьи, с добрыми и вредными привычками, осталась навсегда.
Эпилог
Живность решила больше не заводить – уж больно тяжела разлука.
Валентина Клименко
Другие рассказы Троицких писателей здесь: region-uu.ru/rasskasi
Троицкая афиша
