Я несколько раз встречал ее, кареокую цыганку Машу Бороздину, мать семерых детей. Тонка, изящна и пригожа.— Маша умна?
Несомненно.
— Маша изворотлива?
Еще как!
— Маша хитра?
Хитрее не бывает.
— Маша обладает гипнозом?
Такого нет и у Кашпировского.
— Маша — психолог, медицинский закончила?
Это она всем говорит…
— Маша судима?
Абсолютная правда! Несколько раз, за мошенничество.
— А как она работает?
Я расскажу, как.
Сначала Маша намечает себе очередную жертву. Из женщин. Изучает ее характер, детей, болезни, отношения с мужем, слабые и сильные стороны, памятные даты из жизни. Для Маши в этом нет пустяков. Ей также важно знать про огород и хозяйство жертвы, про ее привычки и наклонности, про то, когда она встает с постели, и с какой ноги.
Только тогда, улучив подходящий момент, Маша наведывается к ней в гости. Предлагает что‑нибудь купить или погадать. Для начала разговора. А потом:
— У тебя заболела мать?
— Да…
— Давай мешок муки, а то ей будет совсем худо…
Ей дали.
Спустя короткое время:
— У тебя плохой сон?
— Маюсь…
— Давай перину и дело поправится!
Дальше — больше…
— Твой сын Валерка из школы двойки носит?
— Ага…
— Давай его новую куртку, порчу отведу!
— У тебя мужик на чужую бабу заглядывается?
— Откуда ты узнала?
— Давай золото, сглаз сниму!
И тут же запугивает:
— Не вздумай говорить про меня своему мужику или в полиции проболтаться, — быть в твоем доме гробу!
Хотя и сторонятся люди Маши, наслышавшись про то, как она это делает, только нет-нет, да и попадут в ее сети, точно мухи в паутину. Как, например, жительница села Варна гражданка Сергеева. Целый месяц исправно обхаживала ее дом Бороздина, и завороженная гражданка постепенно отдавала ей деньги, серьги, кольца, шубу, другие вещи, продукты питания. Всего — на полмиллиона рублей! Еще часть взяла в долг у подруги.
Интересно, как потом мне призналась Сергеева:
— Я — торговый работник с большим стажем, знаю психологию человека и, если надо, сама кого хочешь вокруг пальца обведу. С Машей все началось от обычного любопытства. Я давно знала про ее фокусы и думала, что померимся силами, что ни за что не поддамся на них!
Так и не поняла: когда она меня обмишулила? Вижу только цыганские карие глаза, слышу ее красивую речь, понимаю, что меня откровенно дурачат… Только я все отдаю и отдаю. Отдаю все, что попросит!
Потом Маша исчезла.
Однажды я вдруг увидел ее на железнодорожном вокзале Челябинска. На нее завороженно смотрели два плечистых красивых парня, они выкладывали и выкладывали из карманов денежные купюры… А Маша что‑то вкрадчиво им говорила.
— Здравствуй, Маша!
Всполох в глубоких карих очах:
— А-аа, это ты, Анатолий… Что тебе надо от меня? — всполох все усиливается и жжет, кажется, до самых пяток.
Я встречаю его, не мигая, — зрачки в зрачки.
— Отдай деньги пацанам…
Она молчит, изгибает тонкий стан, позванивая монистами.
— Отдай пацанам деньги, — повторяю я.
Маша не выдерживает сражения глаз:
— У-уу, бешеный, — цедит она сквозь яркие пухлые губы, и отдает деньги замороженным парням. Безвольные, они стоят, как куклы.
— Да идите же, ребята! — толкаю я их.
Они с недоумением смотрят друг на друга, словно после глубокого сна. А где же Маша? Ее след простыл.
…Я каждый месяц приезжаю в Челябинск. Мой путь лежит мимо угла огромного здания железнодорожного вокзала «Синегорье», где всегда трется группа шустрых цыганок рядом с милицейским постом. Завидев меня, они разбегаются с криками:
— Бешеный! Бешеный идет!
Анатолий Столяров,
Член союза писателей России
Троицкая афиша
