О местах кладов, найденных в разное время в Троицке. Площадь «Комcомольская». В этой истории нет ни единого слова вымысла — я тому свидетель.
Должно быть, троичане помнят то место у старого моста через Увельку, сейчас его называют «Комсомольской площадью». Еще около сорока лет назад оно было застроено ветхими домишками, амбарами и сарайками, было совсем заброшенным, ну а летом здесь дико и пышно разрастались огороды, независимо бродили по переулкам козы и бараны, люди привязывали на постой лошадей и едва ли не на каждых воротах висели разномастные грозные таблички: «Осторожно, во дворе злая собака!», остроумники нередко приписывали ниже: «А хозяйка — тигр!»
Около сорока лет назад здесь под торжественную музыку самодеятельного оркестра заложили фундамент одной из первых в городе «хрущевок», и с того самого момента они широким фронтом начали наступление на старые подворья, что у моста через Увельку, а их район стал называться просто и непрезентабельно — «кварталом «А».
Дошла очередь и до длинного неказистого дома моего приятеля, Вована Петухова (имена в дальнейшем из этических соображений изменены. — А. С.), шофера-дальнобойщика из Механизированной колонны № 2. Он уже переехал с семьей в новенькую двухкомнатную «хрущевку», но перед тем, как сдать родительский дом на слом, решил разобрать пол, уж очень хороши были длинные широкие плахи-половицы. Позвал «на помочь» меня и еще двух своих дружков.
Мы скоро оторвали плинтусы, а вот поддеть первую плаху-половицу никак не удавалось, так умело и плотно они были уложены. Положили немало труда, выслушали много советов и матюков, но, увы, пришлось взять топор и вырубить узкую щель вдоль стены, чтобы в нее могли проникнуть наши гвоздодеры.
— А ну, ребята, раз… два, взяли!!! — скомандовал Вован.
С диким стоном вылезла из своего столетнего гнезда насквозь проолифленная половица, и тотчас под ней в самом углу что‑то тускло блеснуло. Вован поднял желтую монету, потер ее о рукав…
— Мать честная, так это золотой червонец!
И откуда только силы взялись у нас, измотанных в ту самую доску: мы в один присест подняли весь этот несокрушимый пол и… нашли второй золотой червонец царской чеканки и… четыре литровые бутылки водки, под четырьмя углами неказистой избы, скатанной из вечных лиственничных бревен.
Горлышки бутылок были хорошо залиты сургучом, а на них стояло клеймо — двуглавый орел — герб Русского государства. И лишь на одной из бумажных этикеток, покрытых зеленой плесенью, мы с трудом разобрали слова: «Водка Петровская» сделана на винокуренном заводе Его Императорского Величества в селе Петровское».
— Как делить будем клад? — простосердечно спросил нас Вован.
— Сдать органам, — предложил я, — четверть от всего получишь ты.
— Ну, да!!! — сказали его дружки. — Давай по справедливости. Чей дом?… Вована! И строили его старики, тогда в обычае было на счастье живущих закладывать под углы дома золотые червонцы, ну, а если их не хватало, то и хорошая водка шла… Нет уж, к чертям государство!
Мы недоверчиво сняли сургуч с царским орлом, отхлебнули по глотку «Петровской», закусили килькой в томате.
— Не отравиться бы, — опасливо сказал Вован и отставил стакан в сторону. — Я вот че предлагаю, пацаны: общую удачу надо и делить по честному. Разрубим два червонца пополам — вот и выйдет на всех поровну.
Я категорически отказался от своей доли в пользу Вована, — он получил целый червонец, а его дружки разрубили свой червонец на две половинки, а потом, знаю, вставили себе на память золотые передние «фиксы».
Где ты сейчас, Вован, товарищ мой хороший? Где‑то сейчас твои дружки? А где та, непревзойденная «Петровская»? Конечно же, в тот вечер ее не стало…
Вот и вся невымышленная история про тот «клад», что был найден нами в районе нынешней площади «Комсомольская».
Анатолий Столяров
Продолжение следует
Троицкая афиша
