Пять лет Гельжамал Лукьянова искала сына, погибшего в Чечне.

Она вспоминает.

_ Каждое утро мы, мамаши, потерявшие сынов, выходили голосовать на дороги. На автобусах, попутных грузовиках, на броне боевых машин ехали в Чечню, потом, надев белые отличительные повязки, добирались пешком до района боевых действий. Так исходили Грозный, Ведено, Шали, Гудермес, Урус-Мартан, Ачхой-Мартан, Аргун, Первомайское, Ножай-Юрт…

1945 г. Челябинск.

Мой тесть Левен Иоганн Вильгельмович. Родился 25 июля 1913 года в селе Мунтау Запорожской области. Кадровый офицер, Ворошиловский стрелок, лейтенант, командир пулеметного взвода. Немец, родной язык - немецкий. Он строен и сухощав, высокий открытый лоб, нос с легкой горбинкой, светлые волосы, глаза голубые - истинный ариец, родом… с Украины.

1949г. Дядя Егор.

- Я, вроде, и не воевал совсем: ни разу в немца не выстрелил. Винтовку всю войну проносил за плечами. Потому что по возрасту пристроили меня в обоз, значит, обеды подвозить.

Приеду на передовую, а кормить некого, все убиты. А немец на «мессершмитте» надо мною рычит, чуть кухню колесами не сносит. Упала бомба, думаю - в меня! Бабахнула. Нет, не в меня. Опять бабахнула. Снова не в меня… Так и война прошла. Правда, дважды контузило.

 
В нашем многоквартирном доме живет хороший мальчик Миша. Ему семь лет, и он, говорят, неизлечимо болен.

Когда он выходит на улицу, к нему немедленно слетаются голуби, он кормит их. Птицы вальяжно расхаживают у его ног, а мальчик сыпет вразброс остатки завтрака или обеда.

- Гули, гули, гули… трр-р. Тюба-тюба-тюба-ти, - тихо приговаривает он.

А сизари, мне кажется, понимают его слова, они садятся на Мишины плечи, на его красную вязаную шапочку, заглядывают в печальные мальчишечьи глаза и трутся теплыми своими головками о его щеки.