Шел сентябрь 1941 года. На одном из участков железной дороги взвод солдат-железнодорожников восстанавливал разбитое немцами полотно.
– Взвод! – крикнул молодой лейтенант – командир взвода. – Всем в лес и в укрытие! – А потом еще добавил: – Да что они, взбесились, что ли? Третий раз сегодня летят бомбить этот участок дороги!
Сам последним побежал в стоящий рядом лесок и вместе с солдатами своего взвода укрылся в только что вырытом ими примитивном блиндаже.
– Товарищ лейтенант! – обратился к нему командир первого отделения. – А почему они так прилипли к нашему участку дороги и не дают нам восстанавливать разбитое полотно? Здесь что-то не так! Что Вы думаете по этому поводу?
– Я думаю, что в Ленинград по нашей дороге едет какая-то важная персона. Их разведка сработала четко, и вот они…, - лейтенант не успел договорить, так как совсем рядом с ними начали рваться немецкие бомбы. Он прижался к своим солдатам и вместе с ними стал ждать окончания бомбежки.
Отбомбившись, самолеты улетели, и командир взвода дал команду:
– Взвод! Выходи из укрытия! Всем приступить к ремонту полотна!
– Мать честна! – громко проговорил командир второго отделения. – Что они натворили! Вся наша работа улетела псу под хвост!
– Отставить разговоры! – сердито произнес командир взвода, а затем дал новую команду: – Сержант Дровкин, Вы со своим отделением восстанавливаете северный участок поврежденного полотна. Вы, младший сержант Сытько – южный. А я буду находиться в третьем отделении, то есть у Вас, старший сержант Иванов.
Взвод стал восстанавливать поврежденный участок полотна, а часа через два с московской стороны к ним тихо подошёл паровоз с двумя бронированными вагонами. Из первого вагона вышел пожилой человек в плащ-накидке, а за ним два человека охраны. Все они подошли к среднему участку поврежденного полотна и стали смотреть на работающих солдат. Командир взвода увидел подошедших офицеров, подбежал к старшему из них, отдал честь, посмотрел на него внимательно и громко начал:
– Товарищ Маршал Советского Союза! Взвод военных железнодорожников под командованием лейтенанта…
– Все, все, все! Не надо ничего докладывать, товарищ лейтенант, я и сам вижу все. Но откуда Вы узнали, что я – маршал Советского Союза? На мне же только плащ-палатка без всяких знаков различия! А?
– Да кто же Вас не знает, Климент Ефремович? Простите, товарищ маршал.
– Прощаю, прощаю, товарищ лейтенант, – с улыбкой проговорил Ворошилов. – Ну, еще раз здравствуйте!
Он подошел поближе к лейтенанту, крепко пожал ему руку и, кивнув головой в сторону железнодорожного полотна, спросил:
– Когда я смогу проехать?
– Часа через два, не раньше, товарищ маршал, – тихо проговорил лейтенант.
– Ну что же, идите работайте, а мы посмотрим на вас, погуляем. Можете быть свободны!
Они оба враз отдали друг другу честь, и лейтенант побежал к своему взводу.
Ворошилов подошел ближе к разбитому участку полотна, внимательно все осмотрел, послушал, что говорили между собой солдаты, потом отошел от них и крикнул:
– Товарищ лейтенант! Подойдите ко мне!
Лейтенант подбежал, отдал честь, но Ворошилов прервал его доклад и сердито спросил:
– Это с коих пор в Красной Армии солдаты своего командира стали называть по имени? Я сейчас, будучи рядом около ваших солдат, только и слышал:
«Спроси у Павлика», «Отдай Павлику», «Что сказал Павлик», – и так далее, где под именем Павлик подразумевались только Вы. Как это понимать?
– Виноват, товарищ маршал. Но Павлик – это не имя мое, а моя фамилия, – спокойно ответил лейтенант Павлик.
– Фамилия? Ну тогда простительно…
А в это время над ними высоко в небе в сторону Ленинграда пролетал советский самолет, в котором генерал Жуков по приказу Сталина летел уже командующим Ленинградским фронтом, где до этого им был первый маршал Советского Союза Ворошилов.
А Павлик? Он прошел всю войну, в 1954 году, уйдя из армии по состоянию здоровья, в тридцать пять лет поступил в Троицкий ветинститут и все пять лет учебы был старостой курса.
Виктор Сосев
Фото с сайта warspro.ru
Троицкая афиша
