У Надежды случилась беда, чёрная, горькая, непоправимая. Жизнь потеряла смысл. Горе держало за горло. Слёз не было, пересохли. Надя с мужем поссорились, в очередной раз крепко поругались. Частенько Иван стал к рюмке прикладываться, а во хмелю был зол.
Взял он Надежду с ребёнком, четырёхлетней Настей. Попервости хорошо зажили. Работы муж не боялся, руки у него золотые. Родила Надежда мужу двух дочерей-погодков, Машеньку и Катюшу. Из декрета в декрет, от троих детей не убежишь, работы и по дому немерено. А Иван под сокращение попал и никак новую работу найти не мог. Плохо в их городе с работой, стоят заводы, порушены фабрики. Кому нужны специалисты?!
Руины везде, руины былой хорошей жизни. Вот и стал мужик к рюмке прикладываться. Порой на хлеб денег нет, а опохмелить доброжелатели найдутся. Надежде бы пожалеть мужа, слова ему добрые найти. Так ведь намается она с детьми, целыми днями одна с ними, а тут вот он - пьян, доволен. Слёзы, крик, детишки пугаются.
Вот и в этот раз всё повторилось. Разозлился Иван, схватил двух дочек, трёхлетнюю Машу и двухлетнюю Катюшу, и ушёл. А Надежда его и держать не стала. Знала, не первый раз так-то, к бабушке своей уйдёт. А завтра, как миленький, - домой.
Бабушка на окраине города жила в Слободке. Старенькая избёнка её была до крыши обложена дровами, какая-то маниакальная потребность развилась у старушки: мимо палок спокойно пройти не могла, всё во двор тягала, спиленные сухие деревья. Ветки ножовкой отпилит, сучья обрубит, ветки ножовкой отпилит. Так и заложила избёнку, просветы только для окон и двери. Ночью молодые отморозки подожгли дрова. Они были сухими, быстро запылали. Когда люди увидели, спасать было некого. Так все и задохнулись, не проснувшись.
Осталась Надежда с Настенькой вдвоём горе мыкать. Ладно Иван - нагрешил в своей жизни немало, а дочушки-кровиночки, их-то за что? В полицию Надю вызывали, спрашивали: как да почему? Господи! Да если б можно всё было вернуть назад! Разве б отпустила она своих дочушек? Да и Ивана бы отговорила... По ночам ей шаги Ивана слышались, словно вновь хлопал балконной дверью, когда курить на балкон ночами ходил. То Машенька смеялась заливисто, то Катенька пить просила.
Просыпалась Надежда с болью в сердце, ощущением вины непоправимой. Тут ещё мать и сестра Ивана приказали квартиру освободить, квартира-то свекрови была. Они тоже считали Надежду виноватой. Стали у бедной женщины появляться чёрные мысли. Зачем ей эта жизнь? К чему небо коптить? Надо уйти туда, где детки её несмышлёные.
И снится Надежде сон, будто подходит она к окну. Напротив, на дереве два ангелочка сидят, беленькие, кудрявые, в кружевных платьицах:
- Мама, - кричат. - Мама!
Смотрит она, а это её дочушки.
- Милые вы мои, как я по вам стосковалась, простите меня, глупую! - и слёзы из глаз потоком.
- Не плачь, мамочка, - щебечут ангелочки, - нам хорошо, нас здесь все любят. И папа не пьёт, добрый такой, бабуля не болеет, а мы к тебе прилетели, чтобы ты мысли свои чёрные из головы выбросила. А если всё же решишься, то мы никогда не встретимся. Таких к нам не пускают, это грех большой. Мама, мы дождёмся тебя, ты живи и нас помни. Придёт время, мы все и встретимся!
А тут Иван идёт:
- Девочки, пора!
Вспорхнули ангелочки к отцу на плечи, поглядел он грустно на Надежду и рукой помахал:
- Помни, что тебе дочери сказали.
И все исчезли. Проснулась Надежда, подушка от слёз мокрая. Первый раз после похорон прорвались слёзы и вроде облегчение принесли. Утром она встала и стала вещи укладывать, пришёл свёкр:
- Надежда, живи ты в этой квартире, куда тебе с Настей идти? Я уже дома всем всё объяснил, не будут тебя трогать. Мать Ивана во сне видела, он за тебя просил, заступался. Сам, говорит, виноват! Чистый такой, нарядный, красивый и два ангелочка на плечах. Уж мать ревела как!
Надежда подошла, обняла свёкра и разрыдалась, рассказала свой сон.
К вечеру пришли свекровь с золовкой:
- Мы в церковь ходили, свечи ставили, и ты сходи, пусть они знают, что мы любим их и будем помнить долго-долго, пока живы.
Женщины плакали, вспоминали, пили чай. Так по-доброму даже при Иване не было. Примирил.
Надежда смотрит, дочь её Настенька грустная, бледная. Спрашивает:
- Доченька, не заболела ли ты?
Настя расплакалась:
- Ты меня совсем не любишь, мне ведь тоже жалко Машеньку и Катюшу, и папу жалко, так жалко, что в груди болит, а ты со мной, как чужая.
- Что ты, милая! Ты - моё единственное сокровище, я очень тебя люблю, мы с тобой сейчас в церковь сходим, пусть помолятся за всех наших, и свечки им поставим. Теперь папа, Маша и Катя будут жить в сердце твоём и моём!
Они долго сидели, обнявшись, утешая друг друга, и показалось Надежде, что в окно два ангелочка заглянули, заглянули и засмеялись. Ну и ладно. Всем легче стало.
Елена Дуденкова.
Реклама
