Я думаю, что есть любовь на земле, да не каждому в руки даётся, только избранным.
И вот таких-то избранных я знавала. Уже очень пожилых, что самое интересное. А любили они друг друга с самой молодости.
Ещё оба юные были, работали у зажиточного мужика Саши Кадочникова. Лиза коров доила, масло била, творог варила, Кузьма за скотом ходил. Саша хозяин добрый был, работников не перегружал, каждый своё дело знал. Кормил сытно, по субботам банный день устраивал. Жить было можно. Особенно таким красивым да боевым, как Кузьма с Лизоней.
Вот и цвела их любовь по сеновалам да рощам. А у Сани - хозяина, дочь была, единственная, холёная Дунюшка, всего отцова состояния будущая наследница. Вроде и не дурна собой, а вот в девках засиделась, в перестарки попала.
А тут уж по деревням потрошить середняков стали, к кулакам приравнивая. Вот тогда-то и уговорил Саша Кадочников Кузьму на дочери своей Дуняше жениться. Не устоял Кузьма, мать старуху стало жалко. Пусть хоть на закате лет чай с сухарём белым попьёт. Сестёр -бесприданниц замуж бы поотдать, да чтоб мужикова родня глаз не колола.
Не устоял! Дело быстро провернули. Не успел лба перекрестить, а уже женат. Про Лизоню долго рассказывать: почернела, подурнела от предательства Кузьмы. Словно былинку надвое переломили, а тут ещё суды-пересуды. Так и затолкала её родня за вдовца, у того уже дети большенькие, да Лизавета трёх сыновей родила, одного за другим. Всё к своёму Кузе бегала.
И у него в семье шум, и ей муж не одну затрещину сгоряча отпустил. Бесполезно. Любятся и всё! В деревне уже и рукой махнули. Тут война началась. Забрали Егора — Лизиного мужа, забрали Кузьму. В один день отправляли. Так Лиза не в мужа вцепилась, к Кузьме в ноги повалилась. Еле в сознанье привели.
Погиб нелюбимый муж, а Кузьма с войны пришёл. То ли двойная любовь Лизы и Дуни сберегла, то ли ещё чего. У самого Кузьмы детей не было. Лизе помогал поднимать. Себе сено везёт - Лизавете везёт, себе дров огорюет - и про Лизу не забудет.
Горчее всего Дуне было — нелюбимая да бездетная. Родами умерла сестра Кузьмы. Нагулянную дочку оставила. Кузьма её под мышкой Дуне принёс. Та дочку Любонькой назвала, да и всю любовь, всю нежность на неё выплеснула. Так эта жизнь и дальше покатилась.
Выросли Лизины сыновья, один другого умнее да краше., старший за Москву зацепился, средний — лётчик, Рязань облюбовал, а младший — самый дорогой на Чукотке застрял. Вот и доживает Лиза одна в старом доме. Кабы не Кузьма, так и жить было незачем. Как прибежит, как к груди прижмёт - в глазах от счастья свет меркнет. Кого ещё в эти годы так-то любят?!
Соседки-товарки завидовать устали. А у Дуни Любонька выросла, на врача выучилась и тоже из дома аж в Приморский край упорхнула. Звала их к себе, да разве Кузьму уговоришь? Куда он без Лизони?
Как-то пошли доярки в лес веники ломать, слышат, вроде кто-то разговаривает. Потихоньку подкрались, а промеж пяти берёз из одного корня растущих в зарослях вишенника баба Лиза сидит без платка. Волосы распущены, по спине струятся, рядом доёнка полная вишни переспелой, на коленях у неё голова деда Кузи покоится, а она ему голову расчёсывает и слова ласковые воркует. А он руку поднял да по лицу, по волосам гладит ладонью: - Милая — говорит‚ ненаглядная моя. А у самого слёзы по щекам, да в бороду...
Доярки на цыпочках, чтобы не спугнуть, бегом с этого места. Про веники позабыли, на ферму прибежали и разревелись. Кто от жалости, кто от зависти. Ишь ты ЛЮБОВЬ — вишня переспелая!
Дальше приболела баба Лизавета, сын из Рязани прилетел, к себе забрал, в госпиталях здоровье поправлять. Ох, уж и прощались Лиза с Кузей. ох уж и поплакали. Даже Дуня пришла. Она давно на них рукой уж махнула. А Кузьма с Дуней дом племянникам отдали, да к Любоньке во Владивосток махнули.
Недолго пожили. Письмо с родины пришло от годка Ивана. «Лизавета домой умирать приехала». Не смог сын удержать.
Кузьме, как шлея под хвост:
- Домой! — кричит — домой! Билет не купите, пешком уйду!
Купили билет и ему, и бабе Дуне. Как она его одного отпустит? Самолётом летели, всё одно не успели. За день до приезда Бабу Лизу схоронили. Если бы Кузьма хоть телеграмму дал, наверное дождалась бы любимого. Домой только вошли, дед Кузьма жене: - Отдыхай Дуня, я мигом прибегу! - да опрометью к Лизиной избе.
— Господи! - жена племянника закричала - Бабу Лизу вчера схоронили, куда он побёг?
Дуня в догонку за мужем:
- Кузьма, Кузьма, не беги! Нет Лизы-то!
Нарвал Кузьма ноготков у племянника в огороде да к Лизе на могилку. Жена следом.
- Да отпусти ты меня хоть сейчас! — заплакал, затрясся Кузьма.
А потом любопытные видели, как сидел старик у креста. Как говорил что-то, рассказывал, а слёзы градом с лица катились и на холмик могильный падали. Недолго Лизавета одна лежала, не смог Кузьма без неё. Да и Дуня следом. Вот тебе и нет любви. Была любовь долгая, долгая. Сладкая, сладкая, как вишня переспелая.
Елена Дуденкова
Фото: freepik.cоm