Как-то до того она всё надеялась, что оставят её стариковы дети доживать в их квартире. Много ль ей и жить-то осталось?! А тут всё родное, её руками обглаженное, за тридцать-то лет, прожитых с Михалычем.
Тогда привёз он её, молодую тридцатипятилетнюю бабёнку, из родной деревни, куда после смерти жены Аннушки гостевать ездил.
Вот и приглядел там Арину, которая после неудачного замужества возле матери и тёток притулилась. Деток у неё не было, работала в деревне телятницей, а сама-то ладная, сдобная, поворотливая и на лицо праздничная. Еле-еле уговорил Михалыч. Раз эдак пять в деревню наезжал, уж больно приглянулась ему Аринушка.
Родня тоже посодействовала, и увёз её Родион Михайлович на собственной машине в Троицк. Дома дети ждали, трое мал-мала меньше, волчатами настороженными глядели. Ахнула она и села, впору взвыть. Но Родион строго так своим детям сказал:
- Вот вам мать новая. Вашу не поднимешь, а жить надо. Арину не обижать, она перед вами не провинилась, а если уж что, спрошу строже некуда!
И на стенку, на ремень висящий поглядел. Даже Арина съёжилась - страшновато.
Но ничего, зажили. Каждый как мог привыкал, приспосабливался, а потом как-то всё наладилось, потекла жизнь в мирном русле. Арина к детишкам привыкла, особенно пятилетнюю Верочку полюбила. Уж она её, как куклу, обряжала, шила, расшивала наряды, косички плела, песни пела, сказки сказывала и так привыкла, что думать забыла: родная-неродная, своя и всё. Старшие мальчишки, Ромка да Петя, всё больше возле отца, то с голубями, то с велосипедами, успевай одежку им чинить да стирать. Ну а уж Родион Михалыч свою Аришу на руках носил.
В кино, как молодые, на каждый сеанс ходили, с работы её встречал, ни в чём не отказывал. Сам машинистом электровоза работал, а она на жиркомбинате, в майонезном цехе. Достаток в доме был, да и Арина-хлопотунья, из всего конфету сделает. Деньги копили, откладывали, детям на свадьбы да на жильё.
Тут старшего определили, свадьбу сыграли, ох, и погуляли! Полдеревни съехалось, да и невесту-то Ромка из Арининой деревни взял, Аринину племянницу. После свадьбы молодым дом купили. А когда внук Славик первым родился, Арина чуть в няньки не определилась: ни дня дома, бежит водиться - агукает, своих-то не было, а этот такой сладкий. И он Арину изо всех отличал.
Как увидит - пузыри от радости пускает, ножонками дрыгает. Маленький, а человечек, вон как любовь понимает. Молодые, недолго думая, двойню принесли, и тут уж Арина Славика постепенно в свой дом переманила. К родителям он только в гости ходил, а с бабой Ришей день и ночь.
Следом Петя женился. Пете - свадьбу. Пете - дом, всё чин чинарём.
Да и Верочка в невесту оформилась. Красавица, умница, ветинститут окончила, по направлению уехала, то-то Арина поплакала: одна девочка на чужбине, как там она? Видно, не зря плакала - приехала Вера домой, больная, беременная. Что ни спросишь - молчит. Арина Родиону слова плохого не даёт сказать о дочери:
- Не видишь, беда у неё. Не лезь, время придёт - сама расскажет.
Не пришло время - умерла Верочка родами, крохотную девочку с нерусским разрезом глаз принесли домой. Родион и Арина Веру похоронили, на Фенечку опекунство сделали. Арине на внучку декрет оформили. Сидела с ней дома, гуляла с коляской наравне с молодыми мамашами: Фенечка в коляске, Славик за подол держится.
Ничего и эти выросли, в школу пошли. Михалыч на пенсию вышел. Арина вскоре тоже. А в доме покоя нет - дети, внуки, суета.
- Так, глядишь, до правнуков доживём, - смеётся Родион.
Вот уже и для Фенечки дом купили - ещё материны деньги лежали. Славику помогли малосемейку купить. У всех крыша над головой есть. Роман и Пётр в отца, домовитые, хозяйственные, дома - полная чаша, своих детей тоже не на улицу выставят. Так что особой нужды в стариковой квартире нет.
Михалыч однажды не проснулся. Погоревали, схоронили. Всё честь по чести, все обеды, кануны отвели. И документы собирать стали - Арину в дом престарелых отправить. Кому она здесь нужна? Ухаживать некому, все деловые.
Ладно хоть на машинах на анализы возили. И в Полетаево, в дом престарелых, на машине увезли. Арина даже не плакала, окаменела вот только вся. Что скажешь? Неродные есть неродные! А потом успокоилась: много ль жить-то ей осталось? Не на улицу ведь выгнали.
Приезжал Славик, он по вахтам работает, без него бабулю оформили. Приехал, в ноги упал:
- Баба Риша, собирайся ко мне, я дома-то почти не живу, да я тебя пропишу, себе другую квартиру куплю. Феня помогать будет. Ты ж меня вырастила, как мне людям теперь в глаза глядеть?! - и слёз не стыдится.
Старики головами качают: повезло Арине, вон какой внук!
А Арина по голове его гладит:
- Золотое сердце у тебя, сынок, только я перегорела уже. В одну реку два разу не наступают. Будет желание - навещайте меня с Фенечкой. Недолго уж, скоро к Михалычу собираться, а ты живи. Я за тебя Богу молиться буду и за всех остальных.
Славик твёрдо верит, что уговорит бабу Ришу и навещает её, навещает... Только вот в ней сломалось что-то. Старый механизм разве наладишь?
Елена Дуденкова