Хорошее занятие — рыбалка! Если вы настоящий рыбак, и все это знают, знают, что наловить рыбки на котелок ухи вам раз плюнуть.
Можно отлынить от какого-нибудь бесполезного дела, каковым является, например, починка забора или покраска окон на даче, прополка картошки. Хотя жена считает, что это главнее моей рыбалки. А я не согласен и спорю с супругой.
Ну зачем красить окна, когда на будущий год собрались стеклопакеты ставить? А забор? Ну и что, что старый! Подумаешь — гнилой! Неделю назад такой ветер сильный был! По воздуху не то что ветки, доски летали!
У соседа часть металлочерепицы с крыши сдуло. Несколько листов ко мне на участок залетело. На будущее лето буду туалет новый строить — пригодится.
Так вот, мой забор выстоял в бушующей и сметающей всё на своём пути стихии. Подумаешь, десяток штакетин оторвало. Поставил их на место, подколотил и подпёр где надо. Теперь и на рыбалку можно.
Короче, не до забора мне, когда мужики каждый день по ведру рыбы носят домой. Идут специально мимо моего домика и хвастаются, хвастаются! А я со злости кулаки сжимаю. Но моей супруге этого не понять. А когда я такое слышу, я не то что про забор забываю, а вообще про всё на свете. Одно помню точно — я рыбак! Рыбак с большой буквы!
Решено! Завтра ранним утром выступаю! Черви накопаны, крючки наточены, катушки смазаны, болотники подклеены.
— Возьми внуков, — просит супруга вечером.
— Я на разведку… потом и их возьму, — отнекиваюсь.
Утром мигом собираюсь, чтоб свинтить с её глаз и внуков не разбудить. Ничего вроде не забыл. Ах, нет! Забыл! Забыл позвать своего компаньона по рыбалке — соседа. Он, конечно, не такой рыбак, как я, он больше по ершам специализируется, на другую рыбу ему нервов и терпения не хватает. К нему как в гости не зайдёшь, всё сидит, этими ершами плюётся. Костлявые они больно, и не все их терпят.
Звоню, говорю: — Привет, кореш! Белый амур попёр! Готовь удочки. Завтра места свои заветные тебе показывать буду. Не проспи, в четыре утра пойдем.
— А ершей там нет? — грустно спрашивает он. — Позавчера кость под язык впилась, жена еле вытащила.
— Завтра ты про них совсем забудешь! — уверяю я его. — А карпа хоть в котёл, хоть в коптильню, хоть вяль, хоть жарь, короче — рыба удобная, — хвалюсь я.
— Буду! — уверенным, повеселевшим голосом согласился сосед по даче. — Бегу червей копать! Они у меня навозные! Рыбий деликатес!
На следующее утро, взяв с собой всё необходимое, идём с ним пешком, дышим ароматным воздухом скошенной травы. Ноги сами несут к тому месту, где недавно я отрывался, таскал ведрами крупную рыбу.
Вот и оно, заветное место.
— Как улов? — спрашиваю я, подходя к непрошеным оккупантам своего любимого места. Двое из ларца вздрогнули и испуганными глазами уставились на меня.
— Да мы только пришли, — отвечает один, мужик в кепке.
Смотрю, у него в руке подсачник. Ну, думаю, лукавит! Наверное, только что большую рыбу вываживал. И тут... Бу-у-у! Мы от неожиданности аж присели. Смотрю, рыба начала всплывать брюхом кверху. Одна, затем другая, третья… И поехало! Какой рыбы тут только не было: карп, голец-усач, даже щука небольшая всплыла. Мне всё сразу стало ясно, передо мной браконьеры. Рыбу, сволочи, травят! Я весь побагровел и от злости затрясся.
— Друг! Мы поделимся, а? — подмигнул мне вихрастый мужик, что помоложе, блестя стальными зубами, он расплылся в широкой сладкой улыбке.
Я со злости оцепенел. А вот мой кореш…
По этой улыбке вихрастый и получил от моего товарища, который всегда и во всём любил справедливость. Плюх! Браконьер очутился в воде и, громко матерясь, желая нам здоровья и счастья в личной жизни, начал барахтаться и плеваться.
Второй, бросив уже не нужный ему подсачник, кинулся в сторону недалеко стоящей в зарослях машины. Зря подсачник бросил! Зря! Он тут же его и догнал. Мой товарищ мне потом признался, что он просто хотел попугать этого рыбьего душегуба. Тот повернулся, чтобы крикнуть за своего горе-товарища: «Колян плавать не умеет…».
Черенок подсачика глухо ударился о то место, где у мужчины обычно находится его самое главное хозяйство.
Взвыв нехороших громких слов, разнося в раннее утро далеко по округе, браконьер упал на колени и залился слезами.
Тем временем я разделся, чтобы плыть спасать уже было совсем погрузившегося по макушку в воду непрошенного браконьера. Кинулся в воду. «Не утонул бы только, бугай чёртов!» — думал я.
Оплывая Коляна сзади, цепко хватая за одежду, я его хотел как можно быстрее вытащить из реки.
Всплыв и увидев перед собой меня, Колян, видно, решил, что я хочу его утопить. Он заорал что есть мочи и, беспорядочно махая руками и ногами, начал грести к берегу.
— Вот так хорошо! — кричал я, догоняя его. — Мужика проучили и плавать научили! — радовался я, как ребенок.
Сосед мой, между тем, успокаивал корчившегося от боли второго браконьера.
— Ты ему ещё подуй на это место! Какая рыбалка сорвалась! Понаехали тут окаянные! Кто вас звал сюда? — злился я. — Это наше место… дачников! А вы откуда?
Часом позже, выловили оглушенную рыбу и распили с горе-браконьерами мировую. У них в запасе оказалась бутыль самогона крутого, градусов под семьдесят. Мы отпустили их на все четыре стороны, взяв слово больше такими делами не заниматься.
— А всё-таки хорошо у нас! — закатил глаза к небу захмелевший сосед. — Как в раю живём! И зачем нам Турция и другие страны. Уходить не хочется! — он перевёл взгляд на рыбу.
— Куда уходить-то? — не понял я.
— Да в мир иной!
— Перепил? Нам жить еще да жить! Мы еще поживем!
— Хоть бы до пенсии дожить! Смотри-ка, пара ершей попалось. А говорил, что тут их нет.
— Выпусти ершей. И так рыбы полно.
— Надо собираться, семь утра. Моя бабка уже, наверное, меня кроет последними словами… Обрадуется улову, может, меньше будет меня пилить.
— Навряд ли? Они, бабы эти, в покое нас никогда не оставят, что-нибудь придумают! — крутил головой сосед.
Мы потихоньку поплелись домой. Я любовался девственной природой, мысленно перенося себя к гнилому забору. Человека плавать я уже сегодня научил, со следующих выходных начну строить новый забор. А то старуха запилит меня вконец! — решил я.
Екатерина Заяц
Троицкая афиша
