Всего несколько дней прошло со встречи Нового 2012 года. И каждый раз мы ждем чего-то нового. Кажется, что именно в этом году сбудутся все мечты.

Снисходительно, но внимательно читаем гороскоп на будущее, в уголке души надеясь, что прогноз осуществится именно в нашу пользу, и, конечно, вспоминаем прошлое. У каждого человека по жизни остались в памяти незабываемые новогодние праздники. Расскажите их за праздничным столом своим близким и друзьям.

Мне хочется вспомнить встречу Нового 1970 года. 

...Три студентки-пятикурсницы и одна с четвертого курса решили сообразить костюмы на Новый год. Распределили роли следующим образом: «Дед» - это была я. Благо на этаже в общежитии жил офицер, проходивший службу на военной кафедре. Галифе, хромовые сапоги 43 размера, фуражку (розочкой украсила) выделил на прокат. Даже трубку, память о своем дедушке, любезно предложил. Рубашку взяла у мальчишек, подпоясалась красным шарфом, на котором висела грелка с этикеткой — Коньяк «Три свеклочки» и эмалированная кружка. Лицо было под маской. Ну как же дед, да без бабы? Свете Деревянко я привезла из дома мамину вышитую украинским орнаментом рубашку. Юбку соорудили из куска ткани, а на голове красовался венок. Ее лицо тоже было под маской. Аллочке Стерликовой из ночной пижамы сделали костюм клоуна, украсив заплатками и кружевами. Туфли, размером далеко за сороковой, привязали цветными лентами и в довершение склеили колпак. Щеки разукрасили красной помадой. Любе Бевз, жгучей брюнетке, придумали костюм цыганки. Томный взгляд, яркий цветок в прическу, карты в руки — и образ готов. Общежитие в тот день шумело как растревоженный улей: шли сборы на новогодний вечер. Утюг  был на вес золота, за ним выстраивались в очередь с обеда. Только наша четверка была «равнодушна» ко всему. Однокурсницы уговаривали нас пойти на вечер. Все-таки это был последний студенческий новый год, да и притом я была старостой. Но мы были неумолимы. Наконец в коридоре наступила тишина. Наше общежитие было рядом с филиалом (биофак) университета, и, набросив пальто, мы поспешили на вечер.

Естественно, в вестибюле нас восторженно встретили криками: «Ряженные, ряженные!». Поднимаясь в актовый зал на третий этаж, мы затянули песню «Ой, мороз, мороз» И вот — хуже ничего нельзя было придумать, но в этот момент гаснет свет. Не знаю причину, но это было тогда часто, и у коменданта всегда наготове были керосиновая лампа и свечи. И в этот момент я роняю трубку. Все внутри оборвалось! Я шепчу девчонкам: «Ищите трубку!» Мы на четвереньках ползали в кромешной темноте. Из кабинета коменданта «вынесли свет», и я тут же нашла трубку. Под громкие аплодисменты мы зашли в актовый зал. Декан факультета Альберт Федорович Скрипченко расставлял осветителей по углам зала, подальше от елки. Мы стали прохаживаться по залу, и тут со сцены нам заиграл плясовую наш факультетский инструментальный ансамбль. Пришлось пуститься в пляс, и продолжалось это не менее получаса. К нам присоединились пришедшие на вечер. Мы уже изнемогали от усталости. Спасла нас лампочка Ильича. Вышли в коридор и присели на вынесенные из зала стулья. К нам подходили, пытались узнать, кто в масках, но мы держались. Пригласили нас в кабинет, где за праздничным столом сидели преподаватели. Пришлось кивнуть головой, когда декан сказал: «Андрющенко, я тебя узнал!» Думаю, потому что подружка моя была без маски. Нам налили шампанское, а я в ответ налила ему первачка. Он ахнул от удивления, попробовав наш «напиток». Нам вручили бутылку шампанского, и мы пошли в общежитие. Спускаясь в вестибюль, мы были остановлены двумя курсантами Дальневосточного высшего морского училища им. Александра Невского.

-Дед, водички налей!

Налила. Глаза округлились. Тут же подошли их друзья, поняв, что в грелке не водичка. И поллитра самогона улетучились в один миг. В общежитии все спрятали в рундуки (чувствуете дыхание моря, если за окном Амурский залив). Соседи, вернувшись с вечера, с восторгом рассказывали о ряженных и допытывались у Аллы и Любы, кто же это были — дед и баба?

- Зря ты, Томка, не пошла. Даже с истфака и литфака прибегали на них посмотреть.

Поверили нам со Светой лишь тогда, когда мы показали костюмы.

Так и пошло по жизни с тех пор: шила родственникам новогодние костюмы, когда Кота в сапогах, когда Буратино. В ход шли шторы, консервные банки, древесная стружка. Золотой ключик (внушительных размеров) хранится в доме по сей день.

Как-то знакомая принесла тетины шляпки 50-х годов, и мадам «де Буа» прямо из Парижа радовала не одну компанию своей коллекцией.

Лет десять студенческий «дед», дослужившийся до генерала в отставке, любил быть незваным гостем ни на одном юбилее. 

В 1989 году на экранах наших телевизоров показали фильм «Джен Эйр». Как мы завидовали ее нарядам, особенно шляпкам, которые ушли в прошлое. Так появилась идея самой изготовить такие шляпки. Картон, бинты — и головные уборы готовы. В дополнение пара тюлевых накидок и маски, закрывающие лица. После 12 ночи мы с подругой Валей Николаюк пошли на горку к станкозаводу, а потом по гостям. Мы обнимали знакомых молча, к нам подходили, смеялись, просили познакомиться. Но мы хранили молчание. Только один человек меня узнал, но в тот момент промолчал.

И вот после Нового года Мария Валерьяновна Торовина — одна из моих коллег по заводу, которую я особенно обнимала, не поверила, что это была я. Даже как-то с ноткой недовольства оборвала меня.

- Не выдумывай! То бы я тебя не узнала!

Пришлось после обеденного перерыва принести шляпку как вещдок.

Конечно, моему поколению остается только вспоминать проделки молодости, а тем, кто полон сил и энергии, хочу пожелать не перегружать себя застольем и придумывать такое, что можно было бы потом вспоминать. Пофантазируйте, и у вас все получится!

Тамара Апанаскевич