- Получили приказ - клеить карты Киева, - рассказывает он. - Склеили. Рассчитали и проложили маршрут. Успели даже сбегать за парадной одеждой и кожаными куртками. Ну, думали, хоть пофорсим, по Крещатику пройдемся…

Потом еще приказ: взять на борт противогазы и костюмы противохимической защиты, мол, горит какой-то объект. Взяли. Ночевали уже на промежуточном аэродроме. Там, наконец, узнали, что горит Чернобыльская АЭС. И сразу в работу.

…Над четвертым энергоблоком беспрерывно крутилась вертолетная карусель. Пробиться в нее трудно - так плотно, одна за другой шли машины. У каждой на внешней подвеске мешки с глиной, песком, свинцовыми пластинами. Нашли «щелку»  и - нырь в нее. Вот и реактор. Крыша сорвана, торчат железобетонные балки, какие-то конструкции. В самом кратере свечение, оранжевое пламя и дым - черный-черный, словно горит тысяча автопокрышек. У рентгеномера предел измерения - до 500 рентген в час. Только на него лучше не смотреть - стрелка постоянно зашкаливает.

Снизились до 180 метров. Прицелились, бросили. И снова на погрузочную площадку, что неподалеку. По-моему, здесь людям было хуже всего: то и дело теряли сознание, их увозила «скорая помощь».

А в кабине вертолета жара - плюс 30 градусов, и пяти минут не просидишь в противохимическом костюме. Разделись, оставили одни респираторы, и опять в бесконечную вертолетную карусель. Потом, правда, я нашел по случаю тонкий лист свинца, вырубил кусок и положил под сиденье… Двенадцать заходов на атомную «дыру» сделали, один только раз мазанули, упали мешки на край кратера…

Все бы ничего, да вот только во рту появился странный, сладковатый привкус железа. И усталость потом бешеная.

В короткие минуты отдыха на соседней койке увидел капитана из другой авиачасти. Он лежал, уткнувшись в подушку, и… рыдал. Хотел было успокоить, спросить его, но меня отвели друзья. Они рассказали, что у этого офицера на глазах погибли его товарищи. Их вертолет второпях зацепил стрелу башенного крана и рухнул в оранжевое пламя…

Первые два дня на индивидуальные дозиметры никто не смотрел, некогда было. Потом спохватились, стали считать, у кого сколько…

Не знаю, кому из членов комиссии пришло в голову использовать для тушения воду. Поставили в вертолет емкость, заправились и надумали испытать в воздухе. А система залпового сброса  воды, к счастью, забарахлила. Говорили потом, сам Бог от беды отвел. И химики потом признались, попади вода в реактор - произошел бы взрыв, и нам бы крышка, и тем, кто на площадке работал, да и воздушно-паровое радиационное облако неизвестно куда бы двинуло…

Наградили, конечно. Орден «За службу Родине» третьей степени дали и премию ЦК ВЛКСМ Украины. А в июле 1990 года вышел указ о приравнивании чернобыльцев  к категории участников войны. Только вот удостоверения так никому из нас и не дали.

Как чувствую себя? Ничего. Простуда лишь чаще обычного тревожит. А так жить можно, мы же - русские, ко всему привычные!