Галина Ивановна Ческидова и Анна Ивановна Калачкина — родные сестры. Их хорошо знают в Чесме, где они живут уже более трех десятков лет. Знают как гостеприимных хозяек, добрых в прошлом работниц.Анна Ивановна — бухгалтер, сейчас на пенсии, Галина Ивановна — закройщик верхней одежды, работник бытовой сферы. Не стало в райцентре этой службы — переквалифицировалась в кадровики, сейчас домохозяйка. Словом, знают в Чесме про сестер все, потому что вся их жизнь на виду у людей. Одного про них не знают многие: Анна Ивановна и Галина Ивановна — родные сестры губернатора Челябинской области Петра Ивановича Сумина.
Анну Ивановну я не застал, она лежала в больнице. А вот Галина Ивановна, моложавая интересная женщина с темными живыми глазами, встретила меня очень радушно. На ней было нарядное платье (сама шила!), а в доме очень вкусно пахло пирогами.
— Проходите, дорогим гостем будете, я вас чаем напою и курником угощу!
Оказалось, в тот день ей исполнилось 54 года и через час-другой к ней придут гости.
Пока в духовке поспевали пироги, Галина Ивановна рассказывала.
…Детей в семье Суминых — семеро по лавкам, именно семеро! Сестра Шура, брат Толя, сестра Аня — они родились в Каменной Санарке. А четверо остальных появились на свет, когда их отец Иван Андреевич вернулся с фронта: Петя — в 1946 году, Галя — в 1948‑м, сестра Татьяна — в 1951‑м, самая младшенькая, Валя — в 1953 году. У них место рождения — Верхняя Санарка (в 15‑и километрах от Каменной Санарки), куда семья перебралась, потому что в этой деревне была школа-десятилетка.
Самые яркие впечатления детства? Это старый отцовский дом-пятистенок в Верхней Санарке. Сухой, бревенчатый, на высоком фундаменте из местного плитняка под дощатой двухскатной крышей, он до сих пор еще весело смотрит на улицу окнами в ставенках. Помнит она огромный тополь на задах огорода — любимое место их игр.
Большая семья Суминых всегда жила очень скромно и просто, но никогда, даже в самые худые времена, не голодала.
— Это на земле голодать‑то? — недоумевал отец Иван Андреевич. — Ты только приложи руки к ней, матушке, и будешь сыт. Всегда сыт!
Трудиться Сумины умели. Отец от темна до темна в поле — и сыновья с ним. Пахали, сеяли, убирали, заготавливали дрова и сено. У Пети лучше других получался стог. Он так его сметывал, что ни клочка сена в нем не пропадало. Он, как пять пальцев, знал трактор и управлял им. Но, пожалуй, больше трактора любил лошадей и научил Галину любить этих умных трудяг-животных. Научил ухаживать за ними и запрягать, работать на них и ездить верхом, чтобы сильный ветер в лицо…
У Суминых было большое хозяйство, но особой гордостью их матери Натальи Васильевны был огород. Он всегда содержался в образцовом порядке потому, что по числу членов семьи и с учетом возраста каждого был разделен на делянки, и каждый отвечал за свой участок — ухаживал, пропалывал, поливал и убирал.
Огород обиходят, а тогда можно и в лес по грибы да ягоды. Кстати, на сборе грибов детвора зарабатывала. Притащат домой грибы, почистят, рассортируют и сдают заготовителям. На вырученные деньги покупали учебники, тетради, книги и обязательно (так было заведено) все маме на подарок складывались.
А еще их отец валенки катал. Петя и в этом деле помогал отцу: чугунным вальком он раскатывал горячий войлок. От такой работы руки обоих были черны, как деготь, и долго не отмывались. Зато валенки у них получались легонькие, как перо, изящные и на удивление теплые. Деревенские считали за честь носить суминовские валенки.
Петя очень любил устраивать новогодние праздники. Готовил кулечки, а в них — конфеты, пряники и кусочки сахара-рафинада, всем поровну, чтобы никому обидно не было. Петя обязательно Дедом Морозом нарядится, он и елку принесет, с шутками-прибаутками подарками всех одарит.
…Галина Ивановна смолкла, задумалась, подперев щеку рукой. А я подошел к окну, увидел ее огород. Наверное, вот точно такой же был у ее мамы Натальи Васильевны: продуманная планировка и везде порядок, а на задах — высокий, ладно сметанный стог: в селе без скотины не прожить, вот и держит семья Ческидовых корову да быка, телочку да кур.
— Галина, а Галина? — Это говорит сосед Ческидовых, заглянувший на огонек. — А я пропажу твою нашел!
— Какую такую пропажу? — отрывается от раздумья Галина.
— Да цесарку твою, будь она неладна. На крыше моего дома она сидит, на самом коньке устроилась. Как бы ни померзла случаем…
Галина Ивановна подхватывается и, набросив поверх нарядного платья старую одежку, убегает. Возвращается скоро, довольная:
— Вместе с мужем поймали‑таки цесарку! И надо же было ей такой уродиться! Нравная, холера… Мы с мужем ее поймали и в курятник с курами ее посадили… Извините, такие уж у нас деревенские хлопоты.
Мы пьем чай с пирогами, медом и брусничным вареньем.
— Эту бруснику Петр Иванович нынешним летом собирал в нашем бору, — говорит Галина Ивановна.
— ?!
— Да-да! Мы же частенько все вместе съезжаемся. Услышу по телефону его голос: «Галя, сбор на нашей поляне!». А то и сам в Чесму нагрянет. Оставит всех сопровождающих его людей у меня дома и садится за руль нашей «Нивы». Мой муж — рядом с ним, а мы с Петиной женой, Ольгой Ильиничной, — на заднем сиденье. Берем с собой самовар. И вперед, в наш бор — родные лесные места!
— Говорят, он вместе с вами в Чесме картошку сажает? — задаю вопрос.
— Правду говорят. Рядом с нашим картофельным полем есть и полоска Пети. Каждую весну он сам садит на ней картошку для своей семьи, сам полет и сам ее копает. Только два последних года перестал этим заниматься. Недосуг, уж очень много дел у него…
Анатолий Столяров,
Член союза писателей России
2002 г.
Троицкая афиша
