Первый снимок — апрель 1956 г. Он был сделан неизвестным автором с левого высокого берега реки Уй, район Свято-Троицкого собора.
На нем, уважаемый читатель, вы видите в левом верхнем углу четырехэтажное здание мукомольного завода. Правее — «шерстобойка», как попросту называли троичане один из цехов фабрики валяной обуви «Смычка» (в «шерстобойке» отделяют шерсть от овечьих шкур. — А. С.). Еще чуть выше — большой склад, где хранятся эти шкуры. На самой верхушке — другие производственные помещения «Смычки», линии электропередачи и длинный забор, огораживающий всю территорию и плавно спускающийся к реке. На том же, правом, берегу покоятся две большие лодки-плоскодонки, которые в половодье соединяют вместе (тип катамарана) и кладут на них общую платформу. Так получается паром, пригодный для переправы не только группы людей, но и для лошади с телегой и грузом.
Но, как видим, их никто не соединил платформой во время половодья в апреле 1956‑го года, а мост-времянку через Уй каждую весну рвал весенний бешеный поток, который всегда приходит «внезапно, когда его совсем не ждешь…».
Ну а теперь, читатель, посмотрите внимательно в правый нижний угол снимка… Видите? Там, где был мост-времянка, встал затопленный по самый борт грузовой автомобиль «ЗиС-150» (пожалуй, одних из самых мощных по тому времени отечественных грузовиков). В кузове растерянно стоят шофер, пассажир и, думаю, крепко матерятся.
А метрах в семи от грузовика тоже встал трактор «Сталинец-65» (производства Челябинского тракторного завода) — помощь прибыла! На капоте трактора стоит тракторист, и, думаю, он тоже встрял в перепалку: ведь кому‑то надо лезть в ледяную воду и зацеплять трос к фаркопу грузовика. Но даже если кто‑то и осмелится, едва ли «Сталинец» сможет вытянуть автомашину на берег, ведь у него лошадиных сил всего‑то 65.
Второй снимок — апрель 2016 г. Через 60 лет я сделал его с того же самого места.
На нем, уважаемый читатель, вы видите, что мукомольного завода нет, лишь среди деревьев чуть проглядывают его разоренные стены, нет и самой фабрики валяной обуви «Смычка» (название дано в 20‑х годах прошлого столетия при проведении политики НЭП, что означало смычку передового рабочего класса и отсталого крестьянства в единый союз). Увы, мы лишились крепкого предприятия с замечательной и всегда востребованной продукцией. Троицкие валенки! Они всегда шли нарасхват не только на Урале, но и в Казахстане, Сибири, на Алтае, в Монголии. У меня тоже есть черные валенки «Смычки», правда, уже два раза подшитые, времени‑то сколько минуло! Но они по‑прежнему согревают меня на зимних рыбалках.
Ни «шерстобойки», ни производственных помещений, ни складов «Смычки» нет в помине. Они когда‑то были снесены, и на их месте построили Ремонтно- строительное управление, которое благополучно работало несколько десятилетий и так же «благополучно» было разорено. Остались лишь стены боксов для стоянок машин и механизмов. Над стенами едва видно заколоченное общежитие СПТУ-110. А еще правее возвышается пятиэтажное здание общежития Троицкого дизельного завода. В нем пока еще живут. А вот самого завода нет. Лишь трубы его остановленных котельных скорбно смотрят в неуютное апрельское небо.
Может, у кого‑то из читателей возникнет вопрос: «Ну и что? Время бежит, все меняется…». Отвечу: «В 1956‑м году мне было 14 лет, сегодня мне 74. Мой взгляд через 60 лет… Да, изменилось, но почему‑то не совсем так, как бы хотелось…».
Анатолий Столяров,
член союза писателей России